Одна была серая с прямым характером – если она захотела куда-то залезть, то она это сделает, причем откровенно, у всех на виду. Ее мы назвали Фрося. Другая по характеру скрытная, к своей цели подойдет осторожно и напроказничает, что называется втихушку. По цвету она была белоснежная, имя ей дали Белка. Купили их зимой в холод, а так как они еще малышки, взяли их домой. Эти очаровашки основное время находились в клетке из железной кровати. Когда вечером мы собирались все дома, то их выпускали побегать даже по залу. Что они вытворяли – это нужно было видеть: и прыгали, и шкодили. Зная, что цветок в большом горшке на полу нельзя трогать, срывали листочек и убегали от шуточных наказаний.
Козочки подрастали, к весне они были переведены в сарай, но очень любили побегать с детьми по горе. Как дисциплинированные девочки, они привыкли к привязи. Утром послушно шли каждая к своему колышку с веревкой. Вечером, как только их отвяжешь, они резво пробегут вокруг хозяйки, играя, прыгая, и наперегонки во двор. Дома, конечно, их ждало угощение – посыпка, свекла или морковка, а то и яблоки (благо их в то время было в саду очень много).
Осенью повзрослевшие девушки спросили жениха. Привезли одного – не приглянулся, да и, кстати сказать, обладал он довольно резким специфическим запахом. Стали они вдвоем его бодать. Затем привезли другого. Этот был белоснежным рогатым и стараниями хозяев с ухоженной шерстью. Этот кавалер был у невест нарасхват. Очаровательный джентльмен оставил такое же потомство. Козочек у нас быстро разбирали покупатели со всего района. Так шли годы. Жизнь так устроена, что все как прежде долгое время продолжаться не может, нужны перемены. Если не предпримешь это сам, то по распоряжению судьбы и волею случая будешь вынужден внести перемены. Так получилось и с козочками. Фросю мы потеряли, а Белку решили продать. Покупатель нашелся сразу, правда, не себе, а для родственницы. Было жалко расставаться, но все проходит.
Некоторое время жизнь шла своим чередом, но потом чувство, называемое в народе «душа не на месте», стало все больше и больше овладевать мной. Во сне мне часто снилась моя Белка. В семье думали, что мне просто хочется вновь завести коз и стали просматривать объявления о продаже козочек. Просмотрев не один десяток животных, ни одна из них не пришлась по сердцу. Тогда решила, что поеду в ту деревню, куда должны были отвезти Белку к новой хозяйке, и найду хотя бы ее племя. Не сразу, но все же нашла ту женщину. У нее было много молодых козочек, которые ходили на виду. Но одну постарше, которая по ее словам пришлась не ко двору, она привязала в сарае. Когда хозяйка предложила попробовать ее подоить, у меня в сердце что-то екнуло. После того, как в миске немного появилось молочко и удостоверившись, что дойки не тугие, я немного отошла. При попытке хозяйки завершить дойку, коза проявила недовольство. Мне в душу закрадывалось смятение – вроде это та, которую я ищу. Хотелось быстрее рассмотретьи оценить ее реакцию – как она меня воспримет. Когда хозяйка отвязала козу, она с блеянием выскочила из сарая и прижалась к моей ноге. Затем, подняв голову, посмотрела на меня так, будто говоря слова из кинофильма «Москва слезам не верит» – «как же долго я тебя ждала!»
Я сказала, что покупаю и, не рядясь, отдала озвученную хозяйкой сумму. Ей вдруг захотелось рассказать все недостатки – что она немолодая, молока мало дает, а полтора года, что она у нее была, она не котилась и вела себя как больная. Заверив продавца, что это мне не мешает ее купить, мы пошли с моей Белкой к выходу со двора. Хозяйка засуетилась, советуя связать животное веревкой и положить в багажник машины. Но потом с большим удивлением смотрела нам вслед. Мы подошли к машине, я открыла заднюю дверку, и она по старой привычке заскочила в салон, где заранее было убрано сиденье. Так мы поехали домой. Дома она с радостью распрыгалась как в детстве. А я, глядя на нее, чувствовала, что нашла ту, что искала. Через несколько дней мы также на машине съездили к жениху, и потом она принесла нам трех очаровательных козочек. И молока стала давать как прежде, чуть больше трех литров в день.
Вот такая история. Совместив воедино все события, можно сказать, что она сильно тосковала по нам, своей семье, и по какому-то невидимому каналу передавала свою тоску мне, снясь во сне. А встретившись мы обе поняли, что больше не расстанемся. И с любым могу поспорить, что животные могут любить, тосковать и радоваться также как мы, люди.